— Отец Александр, насколько мне известно, вы были духовником генерала Власова. Что это была за личность, и какова, на ваш взгляд, его подлинная роль в истории?
— Духовником Власова я никогда не был. Я никогда его не исповедовал. Хотя я, конечно, его довольно хорошо знал, знал о его религиозных воззрениях, которые он очень глубоко прятал.
Первая моя встреча с Власовым произошла в одной семье, куда меня пригласили крестить младенца. Отцом этого младенца был офицер из армии генерала Власова, он не хотел жениться на даме, родившей дитя. Власов считал этот поступок бесчестным, но и насильно женить офицера он не мог. Тогда он предложил себя в крестные, тем самым показав, как он к этому относится.
Я совершал крещение, и вот настал момент крестному читать «Верую... ». А я привык в эмиграции, что «Верую... » далеко не все знают. Или знают с пятого на десятое. Так что я начинал читать сам вместе с ними, и тогда получалось прилично.
Тут я тоже рот открыл, но с первых же слов почувствовал, что этот молодой еще, красивый генерал с таким басистым, приятным голосом знает не только первые слова, но и дальше. Я стал умолкать, а он прочитал «Верую... » до конца. Что происходило? Советский красный генерал читает «Символ веры»! Это казалось совершенно невозможным! Но это было! Такова была наша первая встреча.
Вы спрашиваете, что он за личность? Это личность достойнейшего русского человека-патриота. Он мог бы спокойно сидеть в плену до конца войны. Генералы в плену с голода не пухли, их кормили прилично. Это не то, что тысячами вымирали наши солдаты. С точки зрения немцев, они только место занимали, в яму — и все! Но такого отношения не было к генералам. Но кто из пленных советских офицеров, находясь в плену, мог искать пути: как бы помочь своему Отечеству? А он искал эти пути. А мы такого человека называем предателем.
Власову не удалось, грубо скажем, обмануть немцев, чтобы получить оружие против, с советской точки зрения, — всей России, а с нашей точки зрения, — против Сталина. Немцы оружия не дали.
Вот слова его самого, сказанные в конце войны. «Джордж Вашингтон и Вениамин Франклин в глазах Британского Королевства были предателями. Но они вышли победителями в борьбе за свободу. Американцы и весь народ чествуют их как героев. Я проиграл, и меня будут звать предателем, пока в России свобода не восторжествует».
А как мы относимся к памяти тех немецких патриотов, которые хотели покушением на Гитлера спасти свою страну и были казнены нацистами, для которых они были предателями? Разве мы! их не уважаем?!
— Вы были военным священником русской освободительной армии. Для многих война и священник — вещи несовместимые. Иные протестанты используют это как аргумент неистинности Православной Церкви: дескать, в Библии сказано «не убий», а Сергий Радонежский благословлял на войну, на убийство...
— Когда к Иоанну Крестителю пришли воины и спросили, что нам делать, чтобы спастись, святой Иоанн им ответил: «Не употребляйте свою силу, чтобы брать чужое, а довольствуйтесь тем жалованьем, которое вам полагается». Он не сказал им, «бросьте это оружие».
Перед битвой на Куликовом поле преподобный Сергий спрашивал князя Димитрия: «А все ли ты сделал, чтобы избежать войны, предлагал ли ты им все сокровища, которые у тебя есть?» «Предлагал, — ответил князь, — но все же они идут на нас». «Если так, иди, защищай Отечество, и Бог — тебе помощник».
Разные есть войны и разное употребление оружия. Если тех же сектантов будут грабить, они не будут протестовать, чтобы полицейский употребил оружие. Что же это такое, меня грабили, а полицейский стоял и смотрел...
Церковь благословляет участвовать в оборонительных войнах священников, разумеется, не в качестве воинов. В старое время, когда шли в атаку русские войска, впереди них шел священник с крестом в руках, и все понимали, что они защищают Святую Русь. [17]
К содержанию I В начало страницы I Вернуться к жизнеописанию о. Александра