МАТУШКА КАЛЛИСТА ИВАНОВНА КИСЕЛЕВА
ПАМЯТИ ДРУГА и РУКОВОДИТЕЛЯ
Каллиста Ивановна Киселева родилась в семье врача И. А. Кельдера в 1911 году в Петербурге. Детство свое она провела в Печерах, под сенью Псково-Печерского монастыря. Каллиста, или, как ее звали в детстве, Галя, рано потеряла мать. Ее трагическая смерть, а также последующая вторая женитьба отца на всю жизнь ранили душу девочки. Глубоко впечатлительная по натуре, она стала еще более душевно прозрачной. По окончании гимназии Галя поступила в Тартуский (Юрьевский, или, Дерптский) университет на медицинский факультет.
Галя Кельдер в 14 лет
В 1927 году в Эстонии (где тогда находились Печоры) и Латвии, а затем и в Финляндии было организовано Русское Студенческое Христианское Движение (РСХД), центр которого находился в Париже и руководителями которого были главным образом профессора Свято - Сергиевского Богословского института в Париже. Галя Кельдер сразу приняла деятельное участие в работе Движения и стала выдающейся движенкой.
Духовный облик будущей матушки Каллисты складывался хоть и за границей (Эстония), но на исконной русской земле, где, с одной стороны, был древний монастырь с долгими уставными службами и строгими правилами, а с другой — Движение, которое имело «... своей основной целью объединение верующей молодежи для служения Православной Церкви и привлечение к вере во Христа неверующих... » и утверждало «свою неразрывную связь с Россией... » (из устава РСХД). Результатом влияний, которые создавали ту среду, в которой росла и вращалась Галя, была воцерковленная жизнь деятельного христианства.
Медицинский факультет окончить не удалось, наметился совсем другой путь: 19 июля 1933 года Каллиста Ивановна вышла замуж за Александра Николаевича Киселева и после его рукоположения (на второй день праздника Преображения Господня того же года) вместо того, чтобы стать врачом, стала матушкой.
У стен Псково-Печерского монастыря
В современном мире слово «матушка» как определение жены священника иногда неправильно употребляется, и думаю, что не все его принимают, да и не ко всем оно применимо. Каллиста Ивановна была именно матушкой, женой батюшки, его спутницей, соработницей, вдохновительницей и матерью и другом прихожан. Кроме того, хорошо зная Устав и церковное пение, будучи музыкально исключительно одаренным и образованным человеком, Матушка могла исполнять все клиросные послушания — петь и читать, а главное привлекать к этому других, передавая им свои знания и любовь к подлинному и осмысленному клиросному благолепию.
Юрьев, воскресная школа, которую вели движенцы
Под влиянием Движения в Прибалтике тех лет появилась целая плеяда молодых, глубоко верующих и идейных священников. Помню и молодых матушек, но из числа их выделялась Каллиста Ивановна. Выйдя из богатого, высоко культурного эстонского дома своего отца, она самоотверженно и полностью отдалась служению Богу в атмосфере «удручающей бедноты» (реакция ее отца на образ жизни молодых Матушки и Батюшки при первом его визите к ним) провинциального прихода. Но какой любовью, вниманием и заботой платили за это прихожане своей двадцатидвухлетней Матушке. В Нарве, в древней Ивангородской церкви, где отец Александр начинал свое служение, Матушка принимала во всем самое деятельное участие, особенно в работе с детьми и молодежью. Кроме кружков РСХД для учащейся молодежи они с друзьями организовали работу с крестьянской молодежью, чтобы и их приблизить к Церкви.
Кружок иконописцев
Потом Киселевы переехали в Коппель, предместье Таллина, и в 1939 году организовали там паломничество подростков и молодежи на Валаам, тогда находившийся в Финляндии. Узнав об этом, мы с подругой поехали к Киселевым, чтобы попросить и нас принять в эту группу, состоявшую из их прихожан в Коппеле и бывших прихожан из Нарвы. С самого первого дня знакомства, когда мы пришли записаться, Матушка поразила нас своим открытым и дружелюбным отношением, как будто она нас давно знала. Во время поездки в монастырь Матушка оказалась нашей заботливой руководительницей (мальчики были с отцом Александром). В один из первых дней в монастыре Матушка мне сказала: «Люблю правду, если когда-нибудь соврешь — дружбе конец». Для меня было ново и необыкновенно приятно иметь взрослого друга — Матушку. Матушка заботилась о нас с любовью, старалась помочь всем нам не только увидеть все в святом монастыре, но и почувствовать, воспринять и на всю жизнь сохранить это в себе. В то же время она по-матерински заботилась о том, чтобы мы не переутомлялись, не брали на себя непосильное.
Из некоторых слов Матушки и из ее разговоров с ее другом студенткой, я больше узнала о РСХД, о котором имела некоторое понятие, а теперь и горячее желание узнать больше. Той же осенью я стала ходить в кружок Движения. Валаам произвел на всех нас глубокое впечатление, и мы долго жили как бы под сенью Валаама, но кроме того в моей душе остался облик Матушки и ее слова: «Помни, дружба — это на всю жизнь». Вскоре Киселевы уехали из Эстонии, а потом, уже во время войны, и наша семья.
Собрание РСХД
Вторая моя встреча с Матушкой произошла уже после войны в доме «Милосердного Самарянина» в Мюнхене. В 1945 году это прибежище для обездоленных русских людей в послевоенной Германии было организовано отцом Александром с Матушкой и группой сотрудников. В доме «Милосердного Самарянина» была русская гимназия, детский сад, курсы сестер милосердия-самарянок — для будущего, а для настоящего — лаборатория с врачебными кабинетами, издательский отдел духовной литературы, отдел социальной помощи, а в центре всего был храм преподобного Серафима Саровского.
Сестры-самарянки — Мюнхен, Германия
В обстановке, когда не только пособий каких-либо, но и бумаги, на которой писать, не было, Матушкой была выработана программа, включавшая медицинское образование, подготовку социальных работников, педагогов по православному внешкольному образованию и руководству в летних детских лагерях, миссионерской работе (особенно среди детей — воскресные школы и т. д. ). Все это надо было преподнести в свете православного мировоззрения. Как опять и опять, спасали годы молодости, проведенные у стен Псково-Печерского монастыря, в кружках Движения, в восприимчивом общении со старшим поколением, с Валаамскими старцами, даже медицинское образование! Матушка была руководителем сестер-самарянок и помогала им во всем. Сначала нас было 17 сестер (меня приняли на эти курсы) — 6 эмигранток и 11 бывших остовок, т. е. из числа тех, кто в силу обстоятельств оказался отрезанным от семьи в России.
Первые шаги Матушки
Матушка старалась заменить им матерей. Большинство из сестер соприкоснулись с Церковью впервые, но, войдя в нее, входили все больше и глубже. Это было время материально тяжелое, а духовно — легкое и светлое. Матушка вся отдавалась работе, хотя у нее было и двое собственных детей. Кроме занятий она проводила с нами, сестрами, задушевные беседы. Матушка была человеком, который проникал своими словами в самую душу слушателя, зажигал его силой своей веры в Бога. Матушка обладала необычайным талантом все ярко и красочно описывать, у нее было художественное чутье, и она могла заинтересовать искусством, литературой, житиями святых и старинными русскими песнями. Выросши в Печорском крае, где все это сохранилось, и обладая большими музыкальными способностями, она замечательно передавала творчество русского народа. Когда она учила нас, как заниматься с детьми в воскресных школах, она объясняла, что через детей можно найти дорогу и к сердцу родителей. Она рассказывала, как у них в Нарве в детском саду научили детей в Великом посту петь простой духовный стих, припевом к которому было:
Господи, помилуй. Господи, прости. Помоги мне, Боже, крест свой донести. Грешник я великий на земном пути, Господи, помилуй, Господи, прости... |
||
 |
|
Когда дети стали распевать это дома, некоторые родители, оставившие Церковь, снова пришли в нее.
Чуть только устроившись, начали в Германии устраивать съезды РСХД, на которые приезжали лекторы из Парижа. Но успех съезда не столь в лекциях, сколь в «духе» съезда. Матушка готовила нас, сестер, к съездам, она объясняла нам, что служение людям может быть не только физическое и духовное, но и интеллектуальное. Каждый верующий интеллигентный человек может помочь другим найти Бога и через русскую культуру, которая фундаментально православная. Таким восприятием жизни когда-то дышали съезды Движения во Франции, Прибалтике, в послевоенные годы — в Германии, а потом и в Америке. Богослужения, лекции, беседы, дискуссии, дружественное отношение, старание помочь — во всем этом Матушка вдохновляющая, живая участница и интереснейший собеседник.
В 1949 году Киселевы уезжают в Америку. Перед самым их отъездом я выхожу замуж, мужа моего рукополагают, и я становлюсь матушкой, конечно, не такой, как матушка Каллиста Ивановна. Она остается моей путеводной звездой и добрым другом, на которого я всегда могла, и сейчас могу, духовно опереться.
Потом и мы в Америке. По приезде работаем вместе под руководством отца Александра и Матушки. Сначала жизнь в Америке очень трудная. Некоторое время Матушка тяжелым физическим трудом зарабатывает на жизнь семьи, чтобы у отца Александра было время для храмовой, социальной и культурной организационной работы. Создается Свято-Серафимовский Фонд. Под покровом Церкви, при Свято-Серафимовском храме в Нью-Йорке открывается «субботняя школа», работаем с детьми, потом — летние лагеря, съезды Движения, конференции Русской Православной общественности и издание журнала «Русское Возрождение» — подготовка нас к достойному празднованию Тысячелетия Крещения Руси. Отец Александр с Матушкой, как всегда, неустанные вдохновители и организаторы всякой деятельности собравшихся вокруг них людей.
Матушка занимается просвещением молодежи — начало работы в Нью-Йорке
Проходят годы. Железный занавес пал. Отец Александр и Матушка возвращаются в Россию. Уже старческие немощи одолевают Матушку и она медленно угасает, а ухаживают за ней новые православные сестры милосердия, именно такие, какими когда-то она учила быть нас.
Иногда думалось мне: почему девочку назвали Каллистой (это греческое имя означает «прекрасный»). Кто-то мне сказал, что отец ее, по происхождению эстонец, называл ее Каллиста (по-эстонски каллис значит «дорогой»). Даже если этим руководствовались ее родители, то все же «по имени ее — житие ее» — Матушка действительно была прекрасна.
Лос-Анджелес, 1997 г. [15]
К содержанию I В начало страницы I Вернуться к жизнеописанию о. Александра
